The world is not in your books and maps. It’s out there!
От себя: спасибо, конечно, переводчику за труд, все-таки текст длинный и наверняка местами сложный. Хочется пожелать девочке, чтобы и дальше учила язык и совершенствовалась в переводе, почему, по-моему и так понятно.
Про свои мучения промолчу. Я и так про них ныла в твиттер х) Надеюсь, все будет понятно. Забавное интервью. Переводила частями, как и девушка, которая делала перевод на английский.
Часть 128 ноября 2010 года после выхода альбома Nicheシンドローム, One Ok Rock впервые вы-ступили в Будокане. Я отчетливо помню, что тогда на сцене Така носил белую футболку с надписью SAD на спине. Довольно агрессивно, всегда пытаясь привлечь большие массы, музыка ONE OK ROCK вселяет надежду в тех, кто слушают их, заставляя двигаться вперед, имея при этом сильную положительную энергетику. С другой стороны фанаты и слушатели знают, что печаль и полумрак омрачают их музыку. И мы понимаем, что «свет» и «тень» особо совпадают с жизнью и успехом Такой. Так каковы же факты этой свето-тени? Давайте узнаем о той части жизни Таки, о которой он не говорил до сего-дняшнего дня, и поясним все его собственными словами. Это правдивое интервью в два-дцать тысяч знаков.
- Мы проводим интервью в 20000 знаков. Оно рассказывает о жизни творческих людей. Это специальный проект Japan.
Taka: Правда? Так это интервью не о One Ok Rock, а о Таке?
- Естественно. Сперва, назовите дату Вашего рождения.
Taka: Хорошо. Я родился 17 апреля в 1988 году.
- Скажите Ваше настоящее имя.
Taka: Мориучи Такахиро. Немного странно, когда меня зовут Мориучи. Это своего рода травмы из прошлого (смеется).
- Вы родились в Токио?
Taka: Да.
- Какое Ваше первое воспоминание из детства?
Taka: Интересно. У меня их много…Детский сад.
- Каким Вы были ребенком?
Taka: Такой же, как и сейчас. Я был хвастуном. Наглым. Я был ребенком, который странным образом пытался походить на взрослого.
- Вы не были послушным мальчиком?
Taka: Не был. Я был совсем другим. Наверное, я ненавидел проигрывать. В садике были ребята больше меня, и надо мной издевались. Они были как Гиан и Сунео. И мне казалось, что где-то глубоко в душе я был Нобитом. Конечно, была и девочка, как Шизука. Почему-то в садике мир был похож на мир Дораемона. Но я не хотел становиться Нобитом из Дораемона. Как-то во время школьной поездки откуда-то взялись детские качели похожие на велосипед, они двигались с помощью цепей. И был один высокий парень, который упал с них. И когда он упал, его спина тут же порезалась. Помню, он очень сильно плакат. Поскольку у этого парни родители были большими шишками, то он в основном прогуливал школу. Он сменил школу в середине года и исчез. Мне всегда это не нравилось. Когда-нибудь, будучи в смятении, я поскользнусь и упаду со сцены.
- Хахаха!
Taka: Хахахахахаха
- (Смеется) Обязательно!
Taka: Наверное, это мое самое раннее воспоминание.
- Оно определенно вернется за Вами.
Taka: Определенно (смеется). Надеюсь, что оно не найдет меня (смеется). Я всегда был хитрым ребенком.
- Понятно. Получается, что даже дома Вы были непослушным?
Taka: Я был очень непослушным. Я задирал своих братьев.
- В Вашей семье мама, папа, и братья?
Taka: У меня их два.
- Все мальчики!
Taka: Я самый старший из троих. Я рос избалованным.
- Вы помните что-нибудь о своей семье, когда Вы были маленьким?
Taka: Я боялся отца, мама была доброй, и я любил бабушку.
- А, Вы были бабушкиным мальчиком.
Taka: О да. Когда я был маленьким, моя бабушка всегда была вроде няни для меня.
- Она была доброй бабушкой, да? Почему Вы боялись отца?
Taka: Ну, он был очень строгим. Он был человеком с определенными принципами в от-ношении семьи. Он рос, борясь с трудностями, и не было никакого компромисса, чтобы создать идеальную семью. Поэтому с моей точки зрения, он немного перестарался. Хотя с другой стороны именно поэтому я сегодня такой, какой есть. Именно поэтому, да. Это было странно.
- С другой стороны Ваша мама была очень доброй.
Taka: Да. Она всегда меня поддерживала.
- О чем Вы мечтали в детстве?
Taka: Стать комедиантом. Когда я сказал отцу об этом, он просто проигнорировал меня (смеется).
- Хахаха, правда? Вы шутите.
Taka: Потому что он не имел никакого отношение к этому. Вот и все. Наверное, всегда было так. Но месяца через два все прошло.
- Вы с раннего возраста понимали, что у Вас состоятельная семья по сравнению с так называемыми типичными семьями?
Taka: Да. У меня был большой дом. Но все же это не было частью нормальной жизни. Например, что мне больше всего не нравилось – я не мог нормально поесть. Даже если и ел, то меня порицали. Я сильно ненавидел это. И, конечно, я не слушался. Это было странное чувство. Во многих семьях люди ладят друг с другом. У Рёты такая семья. Хотя с другой стороны они очень странные (смеется). У Тору и Томои тоже.
- Вы завидовали другим по этому поводу?
Taka: Завидовал. Очень. Все приглашали друзей домой и вместе ели. В моей же семье ничего такого не было. Думая об этом сейчас, я знаю, что это за чувство, но тогда мне казалось, что здорово иметь нормальную семью.
- Если я не ошибаюсь, Вы учились в школе Кейо, так?
Taka: Да. Начальная и средняя школа Кейо. Я бросил учебу в старшей школе на первом году. Вообще, я не сдал вступительный экзамен. В действительности я ненавидел учиться!
- Правда?
Taka: Возможно, эта ненависть была из-за того, что я думал, что это была школа №1 в Японии! Я ненавидел ее!
- Но, в сущности, Вы попали в Кейо.
Taka: Все благодаря моим родителям (смеется). По правде говоря, я не сдал ни один эк-замен. В начальной школе я полностью провалился. Наверное, я был очень глупым. Это было не мое, я не любил школу.
- Вам не нравились такие вещи, как школа?
Taka: Нет. Хотя я честно ходил на занятия. В средней школе мир внезапно сильно изменился, и я не поспевал за этими изменениями.
- Другими словами, Вы были учащимся младшей школы и вели себя как ребенок?
Taka: Да, верно. В целом я плохо и безобразно себя вел. Хотя я считал себя нормальным.
- Помните какие-нибудь моменты? Какие-нибудь впечатления, которые остались в памяти из младшей школы?
Taka: Я мало учился, поэтому ничего не помню. Но я только плохо вел себя. Я делал только плохие вещи, о которых не могу говорить (смеется).
- Почему Вы их делали?
Taka: (Смеется) Я не знаю. Наверное, я продолжал быть бунтарем.
- У Вас было желание выделиться, поэтому Вы и вели себя плохо?
Taka: Нет. Я был за компанию с другом. Вроде «Ты сделаешь это, и я это сделаю».
- (Смеется).
Taka: А в итоге, по-моему, никто не смеялся.
- У Вас было много друзей?
Taka: Нет, вовсе нет. Но мне нравились мероприятия, как, например, День Спорта. В та-ких делах мне казалось, что я принимал участие со всей серьезностью и энтузиазмом. Я только учиться не мог.
- Хотя Вы были обычным проблемным ребенком, который только и безобразничал, брали ли Вы какую-то ответственность на себя во время тех мероприятий?
Taka: Да. Только тогда я старался изо всех сил. Я ничего не мог с этим поделать.
- Вы дрались в младшей школе?
Taka: Нет. Может быть в средней школе. У меня было маленькое тело. Даже сейчас оно маленькое. Надо мной много смеялись.
- Были ли размер тела – комплексом?
Taka: Нет. Но в средней школе все меняются, так? Разве не появляются парни больше, чем ты когда-либо видел?
- Верно.
Taka: Словно «Ты кто?». Я начал понимать, что мир огромный. С тех пор я подражал своим семпаям, чтобы не проиграть, чтобы надо мной не смеялись. Я начал с внешнего вида: приспустил штаны, расстегнул рубашку, выкрасил волосы в светлый цвет, сделал пирсинг, и так пошел в школу (смеется).
- Вдруг Вы сделали все и сразу.
Taka: Все.
- Это было сразу после перехода в среднюю школу?
Taka: Да. Интересно, сколько раз я ругался с учителем?
- Это был бунтарский возраст?
Taka: Да. Как бы сказать… Дома все было строго. Единственные, кто был шокирован, так это мои одноклассники. Иногда были те, кто говорили あいつ и おまえ («он» и «вы» сленг/ неформально) по отношению к своим родителям. Не знаю, испытывали ли они судьбу или у них просто были такие семьи. Увидев тех людей, я сначала был очень удивлен. Я имею в виду, что может, сопротивление не так уж и плохо. С другой стороны, можешь почувствовать, что у тебя есть друзья. В любом случае это был мой переходный возраст, когда я делал плохие вещи в то время. Позднее, куда бы я ни шел, имя родителей всегда всплывало, и я ненавидел это. Ненавидел, но ничего не мог сделать.
Часть 2- Понятно. Но когда Вы совершали что-то плохое, родители узнавали об этом, так? Вас сильно ругали?
Taka: Да, ругали. Как-то я натворил что-то плохое, и меня отвели в учительскую. Я и так уже был наказан (смеется). Мама, папа и я разговаривали чисто из принципа. Это был мой самый худший кошмар. Мой отец оказался лучше меня (смеется).
- Когда Вы перешли в среднюю школу, Вы также начали дружить с плохими парнями?
Taka: Не в школе. Я тусовался с семпаями, но они вовсе не были глупы. Так что у меня было много друзе не из школы.
- А что за группа людей это были? В смысле, друзья не из школы.
Taka: Местные ребята. Я жил на Сибуе, как и друзья моих семпаев, когда я играл в футбольной команде в младшей школе. С такими друзьями я перестал ходить в школу вооб-ще.
- Вы были хулиганом во всех отношениях.
Taka: Ну, скорее малолетний преступник. Я перестал ходить в школу, не появлялся дома. Обычный малолетний преступник.
- Но если сложить все проступки, совершая те вещи, было ли Вам весело?
Taka: Было весело (смеется). Хотя, возвращение домой отрезвляло. Я просто зависел от доброты других людей, но, казалось, словно я искал место, где меня могли бы приласкать.
- Дом не был таким местом?
Taka: Дома было неуютней больше всего. По правде говоря, я не любил пересекаться с отцом, а споры с ним были утомительны. К тому же я был напуган. Именно поэтому я собирался встретиться с ним лицом к лицу и дать отпор. Возможно, я искал такую возможность. Может быть, я создавал такую возможность, делая плохие вещи. В то время я правда ненавидел свой дом. Просто ненавидел.
- Но Ваша мама, должно быть, расстраивалась из-за Ваших поступков.
Taka: Да. Я доставил ей много проблем. Вспоминая о том времени, я сделал несколько действительно непростительных вещей. Даже если я говорю, что в этом была проблема, дело заключалось в том, чтобы прийти в школу на беседы. Было похоже, словно нас ругали вместе. Не считая этого, в целом я был хорошем ребенком. Для нее я был добрым. Я не был жестоким ребенком, я был глупым.
- (Смеется) Это нормально!
Taka: (Смеется) Это обычное дело, ведь так? С действительно плохими парнями. Как те, которые воруют деньги и никого не слушают. Я не был таким. Я спокойной ходил по магазинам с мамой и держал ее сумки. С этой стороны я был самым обычным ребенком.
- Понятно. А что на счет личной жизни? Вы нашли человека, который Вам нравился, в переходный возраст.
Taka: Да, верно. Вам надо знать абсолютно все, да?
- Хахахаха!
Taka: (Смеется) В любом случае все довольно подробно. Интересно, почему?
- Возможно, потому что Вы популярны.
Taka: Потому что я валял дурака. Девушкам нравятся такие плохие парни. Но таких не было в школе, они были на улице. Наверное, такие ребята, с которыми я тусовался, были с улицы.
- Так или иначе, Ваши друзья и возлюбленные были не из школы.
Taka: Точно. Ну, все потому, что школа, в которую я ходил, была приличной.
- Потому что это была школа Кейо.
Taka: Да. Даже внутри это была американская школа, обстановка довольно непринужденная. Там даже не было формы.
- А был ли у Вас опыт свиданий в юности?
Taka: У меня только однажды была большая любовь. На третьем году обучения в средней школе была одна девушка, которая мне очень нравилась. Ей было 18.
- Восемнадцатилетняя девушка, а Вы учились в средней школе! Тогда она была немного старше Вас.
Taka: Значительно старше. Но она мне очень нравилась! Хотя в итоге она меня бросила и стала безразличной. При этом я стал грубым (смеется).
- Хахахаха!
Taka: Это был ключевой момент.
- Что Вам нравилось в этой девушке?
Taka: Аа, ну, она была чертовски привлекательной (смеется).
- (Смеется) Ну это понятно!
Taka: Она была привлекательной и словно светилась вся. Она была нереальной, действительно особенной. С моей точки зрения на тот момент она была девушкой высокого уровня. Но она мне очень нравилась. Я и влюбился.
- После расставания с возлюбленной, Вы были раздавлены. Вы не испытывали ка-ких-то чувств к девушкам вашего возраста?
Taka: Ну, честно говоря, меня привлекали мои ровесницы. Те, что из моего класса думали обо мне «Он опасный». Их сильно удивляло то, что я делал, они не могли этого понять. Как бы сказал Кинпачи Сенсей (прим.пер.: герой одноименной дорамы) – я был полностью испорченным мандарином.
- Получается, что самой незабываемой частью Вашей юности – Ваши проступки на улицах?
Taka: Да. Это было очень занятно. Я даже сейчас это помню. Действительно забавно.
- Как и среди своих друзей, много глупых вещей приходит на ум?
Taka: Да, точно. Мы уже были на том уровне. Наше воодушевление для этого было вели-ко. Было подходящее слово вроде «придурок»?
- А, понятно.
Taka: Это рвение было широко распространенно. Было очень весело.
- Рвение увеличивалось, чтобы завлекать все больше людей.
Taka: Да, верно. Казалось, что оно слишком возросло. Было очень рискованно.
- В те времена появилось чувство всесилия.
Taka: А, оно было очень велико. Мы руководствовались здравым смыслом.
- Вы занимались спортом?
Taka: Недолго. Я играл в футбол до первого семестра первого года в средней школе.
- У Вас кроме энтузиазма ничего не было?
Taka: Ничего. Меня вроде как втянули в это. Я занимался спортом 6 лет в начальной школе, и когда перешел в среднюю школу, уровень методов тренера внезапно изменился. В начальной школе все бегают за мячом и пытаются забить гол. В средней школе это применяется на практике. Разве не должно быть каких-то расстановок и разных подобных вещей?
- Ммм.
Taka: И атаки. В начальной школе ты слышишь свисток при малейшем ударе тела. Когда же ты переходишь в среднюю школу, такого нет, и одна из стратегий – разбить или атаковать противника. Для меня это было большим шоком! «Что это? Это уже не футбол!». По-этому я бросил.
- Вам не нравилось учиться, и Вы не занимались спортом, так чем Вы занимались?
Taka: (Смеется) Домашние клубы.
- К тому же у вас были светлые волосы и пирсинг, так?
Taka: Кроме того, я еще и в другие цвета красился. Красный, зеленый. Я все это делал. Я был действительно ненормальным.
- Ваши одноклассники не могли привыкнуть к такому опасному парня, да?
Taka: Это было невозможно. Я хотел перейти в другую школу.
- Вы ушли из Кейо, так?
Taka: Я перестал ходить туда в первой год старшей школы. Но еще до этого на третьем году средней школы я ушел из дома. В средней школе я присоединился к одной компании, присоединился к группе и дебютировал. А на третьем году обучения меня выгнали из школы. В группе я продержался около трех месяцев. В то время, с первого по третий год, мне казалось, что все замечательно, но после того, как меня выгнали, я вдруг потерял все и не знал, что делать. Но прежде чем осознать это, мои оценки стади хуже. Компания сказала, что я не могу вернуться, до тех пор, пока не окончу старшую школу. Мне казалось, что я не смогу это сделать. Поэтому я подумал, что лучше брошу все (компанию и школу). Когда я сказал об этом родителям, конечно, они сказали мне перестать валять дурака. «Иди!» - сказали они, но я сказал, что не хочу идти, и не пошел. «Тогда выметайся из дома». «Я ухожу», и я ушел. С того момента я жил у бабушки до старшей школы. Это было время, когда я учился так усердно, как никогда прежде в своей жизни.
- О!
Taka: 365 дней, каждый день после школы я ходил на подготовительные курсы до 12 но-чи. Но все, что я там учил – это умножение и деление.
- Хахахахахаха!
Taka: Хахахахаха удивительно, правда? Я учил.
- Вы бросили учебу ради умножения и деления?
Taka: Да. В начальной школе я не учил деление. Я даже не знал катаканы.
- Что? Вы не знали катакану?
Taka: В определенной степени я не мог читать слова, записанные катаканой. Хотя сейчас я ее хорошо знаю.
Часть 3- (Смеется) Само собой, поскольку Вы единственный, кто пишет тексты к музыке.
Taka: Да, я был не силен в катакане, поэтому учился так, словно собирался умереть. Каким-то образом я все выучил до начала учебного года в старшей школе. В любом случае это было чудо. И было бы хорошо, если бы я продолжил в том же духе, но я ушел из дома, это не помогло мне. Хотя мне сказали, что у меня ничего не выйдет, в результате упорной работы и безвылазной учебы я успел к началу учебного года. Такое было недопустимо, и я не мог продолжать так учиться еще два года. К тому же я не хотел возвращаться домой. Я решил, что буду делать то, что хочу и жить своей жизнью. Я все бросил, нашел работу на неполный день, и жил самостоятельно.
- В первый год старшей школы?
Taka: Да. Затем я вступил в группу.
- Вы продолжали жить один на деньги от той работы, что у вас была?
Taka: Видите ли, деньги – единственное, что у меня было на тот момент.
- (Смеется) Неужели?
Taka: (Смеется) Да. Я работал начиная со средней школы и до старших классов. Я работал в предыдущей компании, поэтому у меня были только деньги.
- Вы точно не были обычным учеником старшей школы.
Taka: (Смеется) Но я прежде никогда не жил один, и плата за квартиру, где я жил, была очень высокой.
- Сколько?
Taka: Я снимал квартиру за 180,000 йен (смеется).
- Хахахаха! Идиот!
Taka: А когда подсчитал, я понял, что это ужасно и съехал оттуда через полгода.
- (Смеется) Надеюсь.
Taka: С тех пор я снимал квартиру за 70,000 йен, и работал неполный день. Через какое-то время я снова переехал в квартиру за 130,000, и там я мог шуметь.
- Кстати, когда у Вас появился интерес к музыке?
Taka: О, мне всегда нравилась музыка, еще с младшей школы.
- Какая музыка?
Taka: J-pop. Где-то в шестом классе я слушал западную музыку. Я слушал Linkin Park, и это было потрясающе.
- Вас связывало с друзьями разговоры о музыке?
Taka: Мы действительно говорили о музыке. В младшей, средней и старшей школах мы единственные были всегда вместе. Я до сих пор с некоторыми из них дружу. Западная музыка сильно повлияла на них. Они меня многому научили.
- Вы были поражены, когда впервые услышали рок. А благодаря каким музыкантам Вы поняли «Это рок!»?
Taka: RIZE. Будучи учеником средней школы, не знавший что делать, я пошел на концерт RIZE в Йокогаме. Я изменился. Увидев этого человек с поднятым кулаком на крошечной коробке, я подумал «Он чертовски крут! Джесси удивителен!». Мне казалось, что есть то место и больше ничего, кроме него.
- Вы испытывали некую симпатию к Джесси из-за того, что у него была похожая ситуация?
Taka: Ну, может быть. Тем не менее, его образ жизни вылился на всю сцену. Это было здорово… Я очень уважаю Фурую Кенджи. Я всегда считал, что Кенджи, Джесси, и Ак-кун (Канеко Нобуаки) были замечательными людьми. Даже до того, как присоединиться к группе, и даже после я знал, какие были группы. И после того, как я это понял, появился Хосоми (Такеши). Он был необычайно удивительным.
- Понятно. ELLEGARDEN Вас поразили.
Taka: Точно. Они были богами.
- В ярком мире Вы говорили о вещах, которых видели, о людях, которые Вас предавали и которых предавали Вы – и все это теперь есть в песнях One Ok Rock ранних лет.
Taka: Да.
- Чего Вам не хватало, когда Вы работали и жили на Сибуе?
Taka: Ммм, наверное, я хотел, чтобы меня по-настоящему любили, потому что меня не любили искренне, когда я работал. Правда, со мной обращались так, словно все три года я добивался всего благодаря своим родителям. Меня это очень расстраивало. Но часть меня не могла жаловаться. Доля правды в этом есть. Я до сих пор боюсь гяру. Я вздрагиваю, когда вижу гяру-блондинок, и когда меня зовут Мориучи. Как-то пугает.
- Потому что Вас искали в то время?
Taka: Не только. Как они говорят? «Разве это не здорова-а-а-а-а?» Когда я слышу такое, сразу ухожу. «Ой, да перестань!». И имя Мориучи. Серьезно, оно мне не нравится (смеется). Даже, когда я произношу его, звучит неприятно. В смысле, когда сам произношу.
- Правда? Оно стало на столько болезненным.
Taka: Ненавижу его.
- Мне кажется, что это естественно, что импульсом для создания группы было просто делать клевые вещи и играть классную музыку.
Taka: Да.
- Было ли в группе что-то, что помогло раскрыть миру Таку?
Taka: Было. Но я был плох в начале. Мне казалось, что должно быть по-другому. В тоже время, я считал, что идея, делать то, что мне нравилось, подходит. Думаю, поэтому играть в группе, делать все правильно и быть в ONE OK ROCK – на самом деле было лучшим время для меня…Мне казалось, что я нахожусь прямо на исходной линии.
- Понятно. Мне кажется, что в таком случае часто говорят, что «испытываешь голод».
Taka: Да.
- И все же, учитывая Ваше воспитание, разве это не тот случай, когда у Вас появился этот «голод» как следствие?
Taka: Да, да, точно.
- В таком случае, каков источник этого голода?
Taka: Я не хочу, чтобы надо мной смеялись.
- Вы раньше это часто говорили, да?
Taka: Да. Я ненавижу, когда на меня смотрят свысока. Я терпел это очень долгое время. Терпел, думая, что с этим ничего нельзя сделать, но глубоко внутри никак не мог отде-латься от этой мысли. Конечно, я хотел одержать победу над теми, кто насмехался надо мной. Именно так все и было. «Это он? Сын знаменитости?». Но все говорят такое о следующем поколении. В моем случае говорили «Это сын бывшего идола?» и «Это тот парень, с которым ничего не поделаешь, да?» (смеется). Поэтому оправдывать слова каждо-го было бы тяжело. В тоже время, мне кажется, что такие вещи еще не стерлись полностью из памяти. Именно поэтому я хочу, чтобы у меня был этот комплекс всю жизнь. Возможно, он не исчезнет из моей жизни. Я хочу, чтобы он был, чтобы упорно работать в группе.
Часть 4- Но ведь каждую предпосылку к чему-либо Вы создавали неизбежно, отдельно от «парня, которому уже не поможешь». Очевидно, что рождение не является грехом.
Taka: Верно.
- Другим выбирать: критиковать Вас за то, что Вы кумир или нет. Это сложно, не так ли?
Taka: Сложно. Именно поэтому…как же сказать…Справляться одному с этим очень тяжело. Справляться с этим, значит меняться, так? Когда так говоришь, всегда есть вероятность, что говорит не ты, а словно другой человек.
- Что Вы имеете в виду?
Taka: Например, люди могут желать мира во всем мире, но мне кажется, что в любом случае мира не будет. Даже если не будет войн. Даже если раздать всем все деньги. Мне кажется, что все равно не будет полного счастья. Если вам удобно делать это, вам станет скучно и будет казаться, что вы потеряли много ненужных вещей. Когда я думаю об этом, может быть люди всего мира хотят счастья, тогда это совпадает с моими взглядами. Может, это безрассудно, но мне кажется, что моя мотивация взять первенство всеми силами спасает многих людей.
- Да.
Taka: Когда я выступал на концертах, я выступал со всеми этими эмоциями. Правда. Например, 100 людей придет на концерт, и сколько будут спасены нашим выступлением перед ними? Возможно, что какое-то число людей из этих 100 будут спасены, если мы сыграем на сцене с большим рвением. Как тогда, когда я увидел RIZE. По идее, если эти люди спасут еще кого-то, то это замечательно. Как сказать…Чувство, что это распространяется?
- Да.
Taka: Дело не только в музыке. Это же есть и в спорте. Мне кажется, что это есть в любой сфере жизни. Намного важней, чтобы каждый получил заряд этой положительно мотивации, чем мои слова внезапного желания мира. Мне кажется, это хорошо для Японии, где дела сейчас идут не очень, хорошо, что вокруг доброта. Именно поэтому ничего нельзя поделать с тем, что я делал раньше. Но я всегда хочу быть в группе, держась за это чувство – перемена вещей.
- Понятно. На альбоме Nicheシンドローム есть песня Nobody’s Home, так?
Taka: Да.
- Учитывая все, что Вы сказали до этого, эта песня о Ваших родителях.
Taka: Да, да.
- Думая об этом сейчас, как Вы смогли петь такую песню открыто?
Taka: По правде говоря, когда мы записывали альбом, в смысле альбом до Nicheシンドローム, случилось то, о чем я рассказывал. И я подумал, что это моя возможность. На самом деле бросить все, было бы довольно легко, и у меня по-прежнему была надежда. Но нужды все бросать не было. Вместо этого я подумал, что если бы я сделал это, то все вернулось бы, в тот момент я подумал, что неплохо было бы все прояснить. Тексты песни на альбоме в этом духе. В конце эта песня Nobody’s Home была адресована моей семье, моим родителям, и я хотел написать именно то, что я чувствовал на тот момент. Так я и сделал.
- Понятно. И все же, человек, так сильно ненавидевший возвращаться домой, теперь благодарен своей семье.
Taka: Да.
- Как так?
Taka: Сейчас я очень доволен. Доволен, что в группе нас четверо. Если бы было пять че-ловек, я бы не был так доволен. Я рад, что не сдался. Я доставил родителям много неприятностей, и естественно, я теперь должен извиниться перед ними. Конечно, я думал «Спасибо за то, что дали мне жизнь» - и это было очень важной вещью.
- Ясно. Получается, если бы в то время Вы возвращались домой и не испытывали ненависти к семье, Вы не были бы довольны в конце. Так?
Taka: Возможно, что и так. Возможно, что чего-то не хватало. Хотя я не знаю чего.
- Вы начали жить один, а затем сформировались ONE OK ROCK, и началась жизнь в группе, верно? Вы всегда шли по жизни уверенно, но Вся ваша жизнь переключилась на группу.
Taka: Да.
- Вы хорошо проводили время, веселились, а потом все это внезапно исчезло?
Taka: Да. Хотя, я много веселился с группой. Любое веселье, кроме навязанного, не такое, как например, когда у нас есть свободное время. В этом плане я люблю группу. В действительности, это интересно.
- Что для Вас интересного в плане группы?
Taka: Благодаря группе я сильно вырос. Я присоединился к группе, и сам факт, что требовался такой человек, как я, был невозможен. Не смотря на то, что меня критиковали. Если ты делаешь как надо то, что хочешь делать, собираешь группу с людьми, которые тебе нравятся, живешь нормальной и честной жизнью, такие люди нуждаются в тебе. Та-кого рода чувство было невозможно.
- Угу.
Taka: Именно поэтому мне кажется, что у любого человека есть чувство времени. Быть честным и быть эгоистом – разные вещи. Когда я был подростком, наверное, я был просто эгоистом и зависел от других людей. Взрослея, честно делая то, что я хочу – это уже не эгоизм. Я верю, что во мне есть доказательство того, что важно жить и делать то, что тебе нравится в жизни.
- Кстати, будучи в ONE OK ROCK, случилось ли что-нибудь хорошее?
Taka: Во-первых, я очень счастлив, что есть люди, которые говорят, что им нравится группа, в которой я играю, не смотря на то, что мы молодая группа. И я очень счастлив, что мои друзья говорят, что им нравится группа. И хоть они друзья, они говорят, что мы им нравятся.
- Разве это не в порядке в вещей?
Taka: Нет, нет, нет!
- Ненормально?
Taka: Нет, ненормально!
- Но если они друзья, разве они обычно не говорят, что им нравится группа, в которой играет их друг?
Taka: Нет, не говорят. Если им действительно нравится группа, они это скажут. Как пра-вило, они нас поддерживают. Они говорят «Парни, вы классные, правда!». Их слова делают меня счастливым. Ничего так не делает меня счастливым. Мне кажется, что мы будем стараться.
- Не хочу, чтобы прозвучало, как заключение, но благодаря группе, мы можем понять, как Вас любят.
Taka: Верно. Эта любовь огромна. И поэтому она до сих пор загадка для меня. У меня иногда даже бывают сомнения.
- По поводу чего?
Taka: Почему так много людей приходят на наши живые выступления, как например в Будокане или Йокогаме. Особенно если посмотреть на образы, это озадачивает. Когда я думаю о людях, которых не знаю, и они носят наши футболки, крича снаружи «Вуху!», это потрясающе. Про себя подумал «Это восхитительно!», хотя вслух ничего не сказал.
- (Смеется)
Taka: Каждый раз я смотрю на все это объективно. До этого мы редактировали DVD и, видя наших взбудораженных фанатов, мокрых после концерта, их глаза блестят, а сами говорят что-то вроде «ONE OK ROCK крутая группа!» и «Песни OOR подняли мне настроение!», и я думаю «Неужели это все мы?». Это делает меня счастливым.
- Но разве в интервью с группой ранее, Вы не сказали, что у Вас была уверенность, когда Вы собрали группу?
Taka: Да.
- Получается, что Вы не представляли себе когда-нибудь своих фанатов, которые ведут себя так?
Taka: Нет, не представлял.
- А, понятно.
Taka: Я ничего такого вообще не представлял. Я просто представлял сцены, где много людей, и сцены, где я выигрываю награды. Как будто стою на сцене, а все перед микрофоном и кричат «Ура!» (смеется).
- Хахаха.
Taka: Я часто представлял себе, как вхожу куда-нибудь и говорю что-то вроде «У нас получилось!». Но я совсем не представлял эмоции тех фанатов.
- Ясно. Вы не представляли, что группа окажется в жизнях других людей.
Taka: Я присоединился к группе уже в середине, но мы и подумать не могли, что наши песни станут чем-то таким. Мою жизнь никогда не меняла ни одна песня. И у меня нет любимых музыкантов.
- Правда? Мы даже не знаем, кто Ваши любимые музыканты.
Taka: У меня их нет. Хотя есть группы, которые я уважаю. Когда я говорю, что мне нравятся их песни, это не так. Странно, да?
- Почему именно так?
Taka: Самое лучшее – самому писать песни. Очевидно, что они главные. Я думал, что они лучшие, и что мы делали было классным…Да.
Часть 5- А было недавно что-то такое, не связанное с группой, с успехом ONE OK ROCK, что порадовало Вас?
Taka: Мм…Надо подумать. Порадовало? Многое… А! Я счастлив, что все в моей семьи стали независимыми. Младший брат нашел работу, а самый младший дебютировал с группой. Мама с папой занимаются своими делами, и кажется, что им не о чем больше беспокоиться на данный момент. Я очень рад этому.
- (Смеется) Стало спокойно, да?
Taka: В моей семье сейчас царит мир. Может быть, что-то и случится позже. Есть время, чтобы вкусно поесть и выпить с друзьями. А потом появляется, как это…популярность (смеется).
- Хахахахахахахаха!
Taka: Хахахахаха! На счет этого я очень счастлив. Иногда в чем-то признаваться.
- Это самое лучшее!
Taka: Правда? Точно. Я очень рад за брата.
- Ранее Вы сказали, что хотели, чтобы Вас любили, и, в сущности, вам нравится, чтобы за Вами ухаживал кто-то, так?
Taka: Да!
- Мне кажется, что нет ничего лучше, чем суметь сказать «Я счастлив».
Taka: (Смеется) Правда?
- Обычно люди говорят «Я хочу, чтобы тебе нравилась моя музыка». Конечно, это неправильно.
Taka: Да.
- И все же нельзя отрицать, что следуя этим словам, они говорят, что это их натура и им это идет. С другой стороны они используют это для приветствия, чтобы влиться в группу. Хотя мне кажется, это хорошо.
Taka: Да, но несчастных людей нет.
- Но уметь честно говорить себе «Я счастлив» полезно.
Taka: Это что-то новое. Мне кажется, что все так думают. Это интересно, не так ли? Чув-ство полной перемены. Типа «Ээ, так просто? И все?» (смеется). Вообще мы не создаем образ, и особо не появляемся на телевизионных шоу. Поначалу никто не знал кто мы такие. Считалось, что мы просто показываем людей. И только спустя какое-то время, когда имя группы засветилось, отношение людей к нам изменилось, и бывали случая, когда их реакцией было «Да ну?» (смеется).
- Хахахахаха.
Taka: Интересно, да? Люди действительно интересные! (смеется)
- (Смеется) Понятно. Вместо того чтобы думать «Подонки!», у Вас лишь мысль «Интересно».
Taka: Да, я так не думаю. Хотя, если это парень, он мне не понравится.
- (Смеется) А если девушка?
Taka: Тогда нормально (смеется).
- Если хорошенько послушать наш разговор до этого момента, я не могу представить Вас без группы.
Taka: Все так и есть! Недавно я передал свои чеки нашему менеджеру, но это была оплата одежду, еду и такси. Больше ничего.
- У Вас нет каких-то материальных желаний?
Taka: Да нет, наверное. В прошлом были. Я хотел отдельную комнату для записей песен, и отдельно комнату, чтобы поспать. Но такие вещи со временем становятся реальностью, когда ты взрослеешь, стараешься, упорно работаешь каждый день, или когда у группы дела идут хорошо, так?
- Да.
Taka: В последнее время мне такие вещи не нужны. Хотя я хочу студию сейчас только для нас. Чтобы там всегда было оборудование, и чтобы просто войти и сразу начать писать песни. Вот, что я больше всего хочу сейчас, что больше всего хочу именно из материальных вещей. Кроме этого мне больше ничего не надо.
- Вы часто говорите «Я хочу, чтобы мы стали обалденной группой!».
Taka: Да.
- Но это не значит, что Вам нужны деньги или какие-то вещи, верно?
Taka: Да, это не значит, что мне надо пятьсот миллионов йен. Что я хочу сейчас – моя очевидная цель на будущее. Например, я хочу поехать за границу. Когда я думаю о ны-нешней ситуации, мне хочется немного большего. Именно поэтому я не запрыгну сейчас в вертолет, не начну пить шампанское и не буду жить каждый день со словами «Вау!». Вовсе нет. На данный момент деньги нам нужны, чтобы осуществить мечту о студии, где мы могли бы спокойной записывать звук, оставлять инструменты и сочинять песни. Это было бы самым лучшим из нашей мечты. Мы вообще-то не хотим ездить в туры на вертолетах, или чтобы перед туром нам готовили только наши любимые вещи. Нам этого не надо. То есть, что-то подобное будет только мешать.
- Понятно.
Taka: Если мы и правда отправимся в мировой тур, может быть, я подумаю «Покупка частного самолета – моя мечта!». Но на данный момент мне это не нужно.
- Это было бы средство для достижения своей цели?
Taka: Да, да.
- То есть Вы хотите что-то подобное, но Вам не нужно что-то, что удовлетворит только Ваши желания?
Taka: Не нужно, мне это не нужно. Я сейчас вполне доволен тем, что у меня есть. На данном этапе жизни я вполне доволен (смеется).
- Хахаха.
Taka: Может быть, я слишком доволен. И потом, это место. Я хочу студию в будущем. Разве это не здорово? Для музыканта, иметь студию и писать песни. Это также доказательство успеха музыканта и сопровождается чувством покупки дома, и я хочу этого.
- Кстати, Вы из тех, кто хочет завести семью?
Taka: Сейчас?
- Ну, если не сейчас, то в будущем. Когда-нибудь, где-нибудь.
Taka: Ну, я не думаю об этом, но да, хочу. Хотя смогу ли я… Прямо сейчас я могу ска-зать, что это невозможно! Наверняка, жене будет тяжело.
- (Смеется) Да, ей определенно будет тяжело.
Taka: Именно поэтому, если найдется кто-то, кто по-настоящему сможет меня поддерживать, я сразу захочу жениться на ней.
- Вы рассказали нам половину своей жизни. Как Вы думаете, музыка ONE OK ROCK и Ваша жизнь как-то совпадают?
Taka: О, явно совпадают.
- Если так, то, может для Вас это комплексы, что Вы родились в благополучной семье, став вторым поколением, и дебютировали, как идол, но в результате благодаря этим условиям и появилась группа ONE OK ROCK.
Taka: Ммм, да.
- Есть несколько видов жажды рока. В одном случае рок рождается, когда ты пытаешься подняться из окружения, которое явно не самое благополучное, во втором случае, физически ты всем доволен, но чего-то не хватает, поэтому ты это ищешь. Если так прикинуть, то очевидно, что Вы относитесь к последней форме рока.
Taka: Ага.
- Мне кажется, что это тесно связано с музыкальностью группы.
Taka: Верно. Но все, что происходило до сегодняшнего дня, мои трудности окончены… В любом случае меня они мало волнуют сейчас. Мне часто говорили «Взлеты и падения – это трудно, да?». Я вовсе так не думаю. Я искренне благодарен. Я имею в виду, что именно благодаря всему этому у меня есть настоящее. В конце концов, это же Japan.
- Да.
Taka: Быть на обложке журнала. Невероятно, что я даю интервью один (смеется). Это Japan? Может, мое появление в журнале это тоже благодаря сегодняшнему мне.
- И последнее, если бы Вы заново родились, Вы бы хотели родиться собой?
Taka: Хотел бы я заново родиться? Ммм, это рискованно… Хотя может быть и нормально (смеется). Я все еще слишком доволен всем. Сейчас это забавно, но мне кажется, что во второй раз так уже не будет. Если я появлюсь на свет в той же жизни.
- Правда?
Taka: Может быть жизнь другого человека мне бы подошла. С другой стороны, если это будет жизнь, из-за которой возникнет желание умереть, возможно, мне захочется узнать каково это. Что-то вроде «Я так больше не могу». Если даже ненадолго я почувствовал бы каково это, я бы захотел выбраться из этого состояния, сделать все, что в моих силах и попытаться снова добиться успеха.
- Понятно. Было много тяжелых моментов, и все они, в сущности, были бурными и полны драмы, но я понимаю, что именно благодаря им у нас есть сегодняшний Така.
Taka: Точно. Понимаете, сейчас, самые веселые моменты для меня, когда я зависаю с друзьями и членами группы. Все остальное надоедает, но…это личное? Когда я пью только с друзьями, когда ем с членами группы, когда я с ними – самое веселое время для меня. А что касается записи, то нет больше тонких граней, и я хочу записывать звуки, которые мне нравятся. Меня не волнуют деньги. Меня не волнует время. И с таким настроем я хо-чу отправиться в мировой тур. Если бы я смог это сделать, это было бы самым лучшим для меня.
- Вы наверняка думаете «Я точно это сделаю!», да?
Taka: Да. Я точно это сделаю. Я точно хочу этого! Я хочу многого добиться. Это будет очень весело. Но! Это желание огромно… Я хочу поехать.
п.с.: поймала себя на мысле, что нравятся фото из этого журнала.
Про свои мучения промолчу. Я и так про них ныла в твиттер х) Надеюсь, все будет понятно. Забавное интервью. Переводила частями, как и девушка, которая делала перевод на английский.
Часть 128 ноября 2010 года после выхода альбома Nicheシンドローム, One Ok Rock впервые вы-ступили в Будокане. Я отчетливо помню, что тогда на сцене Така носил белую футболку с надписью SAD на спине. Довольно агрессивно, всегда пытаясь привлечь большие массы, музыка ONE OK ROCK вселяет надежду в тех, кто слушают их, заставляя двигаться вперед, имея при этом сильную положительную энергетику. С другой стороны фанаты и слушатели знают, что печаль и полумрак омрачают их музыку. И мы понимаем, что «свет» и «тень» особо совпадают с жизнью и успехом Такой. Так каковы же факты этой свето-тени? Давайте узнаем о той части жизни Таки, о которой он не говорил до сего-дняшнего дня, и поясним все его собственными словами. Это правдивое интервью в два-дцать тысяч знаков.
- Мы проводим интервью в 20000 знаков. Оно рассказывает о жизни творческих людей. Это специальный проект Japan.
Taka: Правда? Так это интервью не о One Ok Rock, а о Таке?
- Естественно. Сперва, назовите дату Вашего рождения.
Taka: Хорошо. Я родился 17 апреля в 1988 году.
- Скажите Ваше настоящее имя.
Taka: Мориучи Такахиро. Немного странно, когда меня зовут Мориучи. Это своего рода травмы из прошлого (смеется).
- Вы родились в Токио?
Taka: Да.
- Какое Ваше первое воспоминание из детства?
Taka: Интересно. У меня их много…Детский сад.
- Каким Вы были ребенком?
Taka: Такой же, как и сейчас. Я был хвастуном. Наглым. Я был ребенком, который странным образом пытался походить на взрослого.
- Вы не были послушным мальчиком?
Taka: Не был. Я был совсем другим. Наверное, я ненавидел проигрывать. В садике были ребята больше меня, и надо мной издевались. Они были как Гиан и Сунео. И мне казалось, что где-то глубоко в душе я был Нобитом. Конечно, была и девочка, как Шизука. Почему-то в садике мир был похож на мир Дораемона. Но я не хотел становиться Нобитом из Дораемона. Как-то во время школьной поездки откуда-то взялись детские качели похожие на велосипед, они двигались с помощью цепей. И был один высокий парень, который упал с них. И когда он упал, его спина тут же порезалась. Помню, он очень сильно плакат. Поскольку у этого парни родители были большими шишками, то он в основном прогуливал школу. Он сменил школу в середине года и исчез. Мне всегда это не нравилось. Когда-нибудь, будучи в смятении, я поскользнусь и упаду со сцены.
- Хахаха!
Taka: Хахахахахаха
- (Смеется) Обязательно!
Taka: Наверное, это мое самое раннее воспоминание.
- Оно определенно вернется за Вами.
Taka: Определенно (смеется). Надеюсь, что оно не найдет меня (смеется). Я всегда был хитрым ребенком.
- Понятно. Получается, что даже дома Вы были непослушным?
Taka: Я был очень непослушным. Я задирал своих братьев.
- В Вашей семье мама, папа, и братья?
Taka: У меня их два.
- Все мальчики!
Taka: Я самый старший из троих. Я рос избалованным.
- Вы помните что-нибудь о своей семье, когда Вы были маленьким?
Taka: Я боялся отца, мама была доброй, и я любил бабушку.
- А, Вы были бабушкиным мальчиком.
Taka: О да. Когда я был маленьким, моя бабушка всегда была вроде няни для меня.
- Она была доброй бабушкой, да? Почему Вы боялись отца?
Taka: Ну, он был очень строгим. Он был человеком с определенными принципами в от-ношении семьи. Он рос, борясь с трудностями, и не было никакого компромисса, чтобы создать идеальную семью. Поэтому с моей точки зрения, он немного перестарался. Хотя с другой стороны именно поэтому я сегодня такой, какой есть. Именно поэтому, да. Это было странно.
- С другой стороны Ваша мама была очень доброй.
Taka: Да. Она всегда меня поддерживала.
- О чем Вы мечтали в детстве?
Taka: Стать комедиантом. Когда я сказал отцу об этом, он просто проигнорировал меня (смеется).
- Хахаха, правда? Вы шутите.
Taka: Потому что он не имел никакого отношение к этому. Вот и все. Наверное, всегда было так. Но месяца через два все прошло.
- Вы с раннего возраста понимали, что у Вас состоятельная семья по сравнению с так называемыми типичными семьями?
Taka: Да. У меня был большой дом. Но все же это не было частью нормальной жизни. Например, что мне больше всего не нравилось – я не мог нормально поесть. Даже если и ел, то меня порицали. Я сильно ненавидел это. И, конечно, я не слушался. Это было странное чувство. Во многих семьях люди ладят друг с другом. У Рёты такая семья. Хотя с другой стороны они очень странные (смеется). У Тору и Томои тоже.
- Вы завидовали другим по этому поводу?
Taka: Завидовал. Очень. Все приглашали друзей домой и вместе ели. В моей же семье ничего такого не было. Думая об этом сейчас, я знаю, что это за чувство, но тогда мне казалось, что здорово иметь нормальную семью.
- Если я не ошибаюсь, Вы учились в школе Кейо, так?
Taka: Да. Начальная и средняя школа Кейо. Я бросил учебу в старшей школе на первом году. Вообще, я не сдал вступительный экзамен. В действительности я ненавидел учиться!
- Правда?
Taka: Возможно, эта ненависть была из-за того, что я думал, что это была школа №1 в Японии! Я ненавидел ее!
- Но, в сущности, Вы попали в Кейо.
Taka: Все благодаря моим родителям (смеется). По правде говоря, я не сдал ни один эк-замен. В начальной школе я полностью провалился. Наверное, я был очень глупым. Это было не мое, я не любил школу.
- Вам не нравились такие вещи, как школа?
Taka: Нет. Хотя я честно ходил на занятия. В средней школе мир внезапно сильно изменился, и я не поспевал за этими изменениями.
- Другими словами, Вы были учащимся младшей школы и вели себя как ребенок?
Taka: Да, верно. В целом я плохо и безобразно себя вел. Хотя я считал себя нормальным.
- Помните какие-нибудь моменты? Какие-нибудь впечатления, которые остались в памяти из младшей школы?
Taka: Я мало учился, поэтому ничего не помню. Но я только плохо вел себя. Я делал только плохие вещи, о которых не могу говорить (смеется).
- Почему Вы их делали?
Taka: (Смеется) Я не знаю. Наверное, я продолжал быть бунтарем.
- У Вас было желание выделиться, поэтому Вы и вели себя плохо?
Taka: Нет. Я был за компанию с другом. Вроде «Ты сделаешь это, и я это сделаю».
- (Смеется).
Taka: А в итоге, по-моему, никто не смеялся.
- У Вас было много друзей?
Taka: Нет, вовсе нет. Но мне нравились мероприятия, как, например, День Спорта. В та-ких делах мне казалось, что я принимал участие со всей серьезностью и энтузиазмом. Я только учиться не мог.
- Хотя Вы были обычным проблемным ребенком, который только и безобразничал, брали ли Вы какую-то ответственность на себя во время тех мероприятий?
Taka: Да. Только тогда я старался изо всех сил. Я ничего не мог с этим поделать.
- Вы дрались в младшей школе?
Taka: Нет. Может быть в средней школе. У меня было маленькое тело. Даже сейчас оно маленькое. Надо мной много смеялись.
- Были ли размер тела – комплексом?
Taka: Нет. Но в средней школе все меняются, так? Разве не появляются парни больше, чем ты когда-либо видел?
- Верно.
Taka: Словно «Ты кто?». Я начал понимать, что мир огромный. С тех пор я подражал своим семпаям, чтобы не проиграть, чтобы надо мной не смеялись. Я начал с внешнего вида: приспустил штаны, расстегнул рубашку, выкрасил волосы в светлый цвет, сделал пирсинг, и так пошел в школу (смеется).
- Вдруг Вы сделали все и сразу.
Taka: Все.
- Это было сразу после перехода в среднюю школу?
Taka: Да. Интересно, сколько раз я ругался с учителем?
- Это был бунтарский возраст?
Taka: Да. Как бы сказать… Дома все было строго. Единственные, кто был шокирован, так это мои одноклассники. Иногда были те, кто говорили あいつ и おまえ («он» и «вы» сленг/ неформально) по отношению к своим родителям. Не знаю, испытывали ли они судьбу или у них просто были такие семьи. Увидев тех людей, я сначала был очень удивлен. Я имею в виду, что может, сопротивление не так уж и плохо. С другой стороны, можешь почувствовать, что у тебя есть друзья. В любом случае это был мой переходный возраст, когда я делал плохие вещи в то время. Позднее, куда бы я ни шел, имя родителей всегда всплывало, и я ненавидел это. Ненавидел, но ничего не мог сделать.
Часть 2- Понятно. Но когда Вы совершали что-то плохое, родители узнавали об этом, так? Вас сильно ругали?
Taka: Да, ругали. Как-то я натворил что-то плохое, и меня отвели в учительскую. Я и так уже был наказан (смеется). Мама, папа и я разговаривали чисто из принципа. Это был мой самый худший кошмар. Мой отец оказался лучше меня (смеется).
- Когда Вы перешли в среднюю школу, Вы также начали дружить с плохими парнями?
Taka: Не в школе. Я тусовался с семпаями, но они вовсе не были глупы. Так что у меня было много друзе не из школы.
- А что за группа людей это были? В смысле, друзья не из школы.
Taka: Местные ребята. Я жил на Сибуе, как и друзья моих семпаев, когда я играл в футбольной команде в младшей школе. С такими друзьями я перестал ходить в школу вооб-ще.
- Вы были хулиганом во всех отношениях.
Taka: Ну, скорее малолетний преступник. Я перестал ходить в школу, не появлялся дома. Обычный малолетний преступник.
- Но если сложить все проступки, совершая те вещи, было ли Вам весело?
Taka: Было весело (смеется). Хотя, возвращение домой отрезвляло. Я просто зависел от доброты других людей, но, казалось, словно я искал место, где меня могли бы приласкать.
- Дом не был таким местом?
Taka: Дома было неуютней больше всего. По правде говоря, я не любил пересекаться с отцом, а споры с ним были утомительны. К тому же я был напуган. Именно поэтому я собирался встретиться с ним лицом к лицу и дать отпор. Возможно, я искал такую возможность. Может быть, я создавал такую возможность, делая плохие вещи. В то время я правда ненавидел свой дом. Просто ненавидел.
- Но Ваша мама, должно быть, расстраивалась из-за Ваших поступков.
Taka: Да. Я доставил ей много проблем. Вспоминая о том времени, я сделал несколько действительно непростительных вещей. Даже если я говорю, что в этом была проблема, дело заключалось в том, чтобы прийти в школу на беседы. Было похоже, словно нас ругали вместе. Не считая этого, в целом я был хорошем ребенком. Для нее я был добрым. Я не был жестоким ребенком, я был глупым.
- (Смеется) Это нормально!
Taka: (Смеется) Это обычное дело, ведь так? С действительно плохими парнями. Как те, которые воруют деньги и никого не слушают. Я не был таким. Я спокойной ходил по магазинам с мамой и держал ее сумки. С этой стороны я был самым обычным ребенком.
- Понятно. А что на счет личной жизни? Вы нашли человека, который Вам нравился, в переходный возраст.
Taka: Да, верно. Вам надо знать абсолютно все, да?
- Хахахаха!
Taka: (Смеется) В любом случае все довольно подробно. Интересно, почему?
- Возможно, потому что Вы популярны.
Taka: Потому что я валял дурака. Девушкам нравятся такие плохие парни. Но таких не было в школе, они были на улице. Наверное, такие ребята, с которыми я тусовался, были с улицы.
- Так или иначе, Ваши друзья и возлюбленные были не из школы.
Taka: Точно. Ну, все потому, что школа, в которую я ходил, была приличной.
- Потому что это была школа Кейо.
Taka: Да. Даже внутри это была американская школа, обстановка довольно непринужденная. Там даже не было формы.
- А был ли у Вас опыт свиданий в юности?
Taka: У меня только однажды была большая любовь. На третьем году обучения в средней школе была одна девушка, которая мне очень нравилась. Ей было 18.
- Восемнадцатилетняя девушка, а Вы учились в средней школе! Тогда она была немного старше Вас.
Taka: Значительно старше. Но она мне очень нравилась! Хотя в итоге она меня бросила и стала безразличной. При этом я стал грубым (смеется).
- Хахахаха!
Taka: Это был ключевой момент.
- Что Вам нравилось в этой девушке?
Taka: Аа, ну, она была чертовски привлекательной (смеется).
- (Смеется) Ну это понятно!
Taka: Она была привлекательной и словно светилась вся. Она была нереальной, действительно особенной. С моей точки зрения на тот момент она была девушкой высокого уровня. Но она мне очень нравилась. Я и влюбился.
- После расставания с возлюбленной, Вы были раздавлены. Вы не испытывали ка-ких-то чувств к девушкам вашего возраста?
Taka: Ну, честно говоря, меня привлекали мои ровесницы. Те, что из моего класса думали обо мне «Он опасный». Их сильно удивляло то, что я делал, они не могли этого понять. Как бы сказал Кинпачи Сенсей (прим.пер.: герой одноименной дорамы) – я был полностью испорченным мандарином.
- Получается, что самой незабываемой частью Вашей юности – Ваши проступки на улицах?
Taka: Да. Это было очень занятно. Я даже сейчас это помню. Действительно забавно.
- Как и среди своих друзей, много глупых вещей приходит на ум?
Taka: Да, точно. Мы уже были на том уровне. Наше воодушевление для этого было вели-ко. Было подходящее слово вроде «придурок»?
- А, понятно.
Taka: Это рвение было широко распространенно. Было очень весело.
- Рвение увеличивалось, чтобы завлекать все больше людей.
Taka: Да, верно. Казалось, что оно слишком возросло. Было очень рискованно.
- В те времена появилось чувство всесилия.
Taka: А, оно было очень велико. Мы руководствовались здравым смыслом.
- Вы занимались спортом?
Taka: Недолго. Я играл в футбол до первого семестра первого года в средней школе.
- У Вас кроме энтузиазма ничего не было?
Taka: Ничего. Меня вроде как втянули в это. Я занимался спортом 6 лет в начальной школе, и когда перешел в среднюю школу, уровень методов тренера внезапно изменился. В начальной школе все бегают за мячом и пытаются забить гол. В средней школе это применяется на практике. Разве не должно быть каких-то расстановок и разных подобных вещей?
- Ммм.
Taka: И атаки. В начальной школе ты слышишь свисток при малейшем ударе тела. Когда же ты переходишь в среднюю школу, такого нет, и одна из стратегий – разбить или атаковать противника. Для меня это было большим шоком! «Что это? Это уже не футбол!». По-этому я бросил.
- Вам не нравилось учиться, и Вы не занимались спортом, так чем Вы занимались?
Taka: (Смеется) Домашние клубы.
- К тому же у вас были светлые волосы и пирсинг, так?
Taka: Кроме того, я еще и в другие цвета красился. Красный, зеленый. Я все это делал. Я был действительно ненормальным.
- Ваши одноклассники не могли привыкнуть к такому опасному парня, да?
Taka: Это было невозможно. Я хотел перейти в другую школу.
- Вы ушли из Кейо, так?
Taka: Я перестал ходить туда в первой год старшей школы. Но еще до этого на третьем году средней школы я ушел из дома. В средней школе я присоединился к одной компании, присоединился к группе и дебютировал. А на третьем году обучения меня выгнали из школы. В группе я продержался около трех месяцев. В то время, с первого по третий год, мне казалось, что все замечательно, но после того, как меня выгнали, я вдруг потерял все и не знал, что делать. Но прежде чем осознать это, мои оценки стади хуже. Компания сказала, что я не могу вернуться, до тех пор, пока не окончу старшую школу. Мне казалось, что я не смогу это сделать. Поэтому я подумал, что лучше брошу все (компанию и школу). Когда я сказал об этом родителям, конечно, они сказали мне перестать валять дурака. «Иди!» - сказали они, но я сказал, что не хочу идти, и не пошел. «Тогда выметайся из дома». «Я ухожу», и я ушел. С того момента я жил у бабушки до старшей школы. Это было время, когда я учился так усердно, как никогда прежде в своей жизни.
- О!
Taka: 365 дней, каждый день после школы я ходил на подготовительные курсы до 12 но-чи. Но все, что я там учил – это умножение и деление.
- Хахахахахаха!
Taka: Хахахахаха удивительно, правда? Я учил.
- Вы бросили учебу ради умножения и деления?
Taka: Да. В начальной школе я не учил деление. Я даже не знал катаканы.
- Что? Вы не знали катакану?
Taka: В определенной степени я не мог читать слова, записанные катаканой. Хотя сейчас я ее хорошо знаю.
Часть 3- (Смеется) Само собой, поскольку Вы единственный, кто пишет тексты к музыке.
Taka: Да, я был не силен в катакане, поэтому учился так, словно собирался умереть. Каким-то образом я все выучил до начала учебного года в старшей школе. В любом случае это было чудо. И было бы хорошо, если бы я продолжил в том же духе, но я ушел из дома, это не помогло мне. Хотя мне сказали, что у меня ничего не выйдет, в результате упорной работы и безвылазной учебы я успел к началу учебного года. Такое было недопустимо, и я не мог продолжать так учиться еще два года. К тому же я не хотел возвращаться домой. Я решил, что буду делать то, что хочу и жить своей жизнью. Я все бросил, нашел работу на неполный день, и жил самостоятельно.
- В первый год старшей школы?
Taka: Да. Затем я вступил в группу.
- Вы продолжали жить один на деньги от той работы, что у вас была?
Taka: Видите ли, деньги – единственное, что у меня было на тот момент.
- (Смеется) Неужели?
Taka: (Смеется) Да. Я работал начиная со средней школы и до старших классов. Я работал в предыдущей компании, поэтому у меня были только деньги.
- Вы точно не были обычным учеником старшей школы.
Taka: (Смеется) Но я прежде никогда не жил один, и плата за квартиру, где я жил, была очень высокой.
- Сколько?
Taka: Я снимал квартиру за 180,000 йен (смеется).
- Хахахаха! Идиот!
Taka: А когда подсчитал, я понял, что это ужасно и съехал оттуда через полгода.
- (Смеется) Надеюсь.
Taka: С тех пор я снимал квартиру за 70,000 йен, и работал неполный день. Через какое-то время я снова переехал в квартиру за 130,000, и там я мог шуметь.
- Кстати, когда у Вас появился интерес к музыке?
Taka: О, мне всегда нравилась музыка, еще с младшей школы.
- Какая музыка?
Taka: J-pop. Где-то в шестом классе я слушал западную музыку. Я слушал Linkin Park, и это было потрясающе.
- Вас связывало с друзьями разговоры о музыке?
Taka: Мы действительно говорили о музыке. В младшей, средней и старшей школах мы единственные были всегда вместе. Я до сих пор с некоторыми из них дружу. Западная музыка сильно повлияла на них. Они меня многому научили.
- Вы были поражены, когда впервые услышали рок. А благодаря каким музыкантам Вы поняли «Это рок!»?
Taka: RIZE. Будучи учеником средней школы, не знавший что делать, я пошел на концерт RIZE в Йокогаме. Я изменился. Увидев этого человек с поднятым кулаком на крошечной коробке, я подумал «Он чертовски крут! Джесси удивителен!». Мне казалось, что есть то место и больше ничего, кроме него.
- Вы испытывали некую симпатию к Джесси из-за того, что у него была похожая ситуация?
Taka: Ну, может быть. Тем не менее, его образ жизни вылился на всю сцену. Это было здорово… Я очень уважаю Фурую Кенджи. Я всегда считал, что Кенджи, Джесси, и Ак-кун (Канеко Нобуаки) были замечательными людьми. Даже до того, как присоединиться к группе, и даже после я знал, какие были группы. И после того, как я это понял, появился Хосоми (Такеши). Он был необычайно удивительным.
- Понятно. ELLEGARDEN Вас поразили.
Taka: Точно. Они были богами.
- В ярком мире Вы говорили о вещах, которых видели, о людях, которые Вас предавали и которых предавали Вы – и все это теперь есть в песнях One Ok Rock ранних лет.
Taka: Да.
- Чего Вам не хватало, когда Вы работали и жили на Сибуе?
Taka: Ммм, наверное, я хотел, чтобы меня по-настоящему любили, потому что меня не любили искренне, когда я работал. Правда, со мной обращались так, словно все три года я добивался всего благодаря своим родителям. Меня это очень расстраивало. Но часть меня не могла жаловаться. Доля правды в этом есть. Я до сих пор боюсь гяру. Я вздрагиваю, когда вижу гяру-блондинок, и когда меня зовут Мориучи. Как-то пугает.
- Потому что Вас искали в то время?
Taka: Не только. Как они говорят? «Разве это не здорова-а-а-а-а?» Когда я слышу такое, сразу ухожу. «Ой, да перестань!». И имя Мориучи. Серьезно, оно мне не нравится (смеется). Даже, когда я произношу его, звучит неприятно. В смысле, когда сам произношу.
- Правда? Оно стало на столько болезненным.
Taka: Ненавижу его.
- Мне кажется, что это естественно, что импульсом для создания группы было просто делать клевые вещи и играть классную музыку.
Taka: Да.
- Было ли в группе что-то, что помогло раскрыть миру Таку?
Taka: Было. Но я был плох в начале. Мне казалось, что должно быть по-другому. В тоже время, я считал, что идея, делать то, что мне нравилось, подходит. Думаю, поэтому играть в группе, делать все правильно и быть в ONE OK ROCK – на самом деле было лучшим время для меня…Мне казалось, что я нахожусь прямо на исходной линии.
- Понятно. Мне кажется, что в таком случае часто говорят, что «испытываешь голод».
Taka: Да.
- И все же, учитывая Ваше воспитание, разве это не тот случай, когда у Вас появился этот «голод» как следствие?
Taka: Да, да, точно.
- В таком случае, каков источник этого голода?
Taka: Я не хочу, чтобы надо мной смеялись.
- Вы раньше это часто говорили, да?
Taka: Да. Я ненавижу, когда на меня смотрят свысока. Я терпел это очень долгое время. Терпел, думая, что с этим ничего нельзя сделать, но глубоко внутри никак не мог отде-латься от этой мысли. Конечно, я хотел одержать победу над теми, кто насмехался надо мной. Именно так все и было. «Это он? Сын знаменитости?». Но все говорят такое о следующем поколении. В моем случае говорили «Это сын бывшего идола?» и «Это тот парень, с которым ничего не поделаешь, да?» (смеется). Поэтому оправдывать слова каждо-го было бы тяжело. В тоже время, мне кажется, что такие вещи еще не стерлись полностью из памяти. Именно поэтому я хочу, чтобы у меня был этот комплекс всю жизнь. Возможно, он не исчезнет из моей жизни. Я хочу, чтобы он был, чтобы упорно работать в группе.
Часть 4- Но ведь каждую предпосылку к чему-либо Вы создавали неизбежно, отдельно от «парня, которому уже не поможешь». Очевидно, что рождение не является грехом.
Taka: Верно.
- Другим выбирать: критиковать Вас за то, что Вы кумир или нет. Это сложно, не так ли?
Taka: Сложно. Именно поэтому…как же сказать…Справляться одному с этим очень тяжело. Справляться с этим, значит меняться, так? Когда так говоришь, всегда есть вероятность, что говорит не ты, а словно другой человек.
- Что Вы имеете в виду?
Taka: Например, люди могут желать мира во всем мире, но мне кажется, что в любом случае мира не будет. Даже если не будет войн. Даже если раздать всем все деньги. Мне кажется, что все равно не будет полного счастья. Если вам удобно делать это, вам станет скучно и будет казаться, что вы потеряли много ненужных вещей. Когда я думаю об этом, может быть люди всего мира хотят счастья, тогда это совпадает с моими взглядами. Может, это безрассудно, но мне кажется, что моя мотивация взять первенство всеми силами спасает многих людей.
- Да.
Taka: Когда я выступал на концертах, я выступал со всеми этими эмоциями. Правда. Например, 100 людей придет на концерт, и сколько будут спасены нашим выступлением перед ними? Возможно, что какое-то число людей из этих 100 будут спасены, если мы сыграем на сцене с большим рвением. Как тогда, когда я увидел RIZE. По идее, если эти люди спасут еще кого-то, то это замечательно. Как сказать…Чувство, что это распространяется?
- Да.
Taka: Дело не только в музыке. Это же есть и в спорте. Мне кажется, что это есть в любой сфере жизни. Намного важней, чтобы каждый получил заряд этой положительно мотивации, чем мои слова внезапного желания мира. Мне кажется, это хорошо для Японии, где дела сейчас идут не очень, хорошо, что вокруг доброта. Именно поэтому ничего нельзя поделать с тем, что я делал раньше. Но я всегда хочу быть в группе, держась за это чувство – перемена вещей.
- Понятно. На альбоме Nicheシンドローム есть песня Nobody’s Home, так?
Taka: Да.
- Учитывая все, что Вы сказали до этого, эта песня о Ваших родителях.
Taka: Да, да.
- Думая об этом сейчас, как Вы смогли петь такую песню открыто?
Taka: По правде говоря, когда мы записывали альбом, в смысле альбом до Nicheシンドローム, случилось то, о чем я рассказывал. И я подумал, что это моя возможность. На самом деле бросить все, было бы довольно легко, и у меня по-прежнему была надежда. Но нужды все бросать не было. Вместо этого я подумал, что если бы я сделал это, то все вернулось бы, в тот момент я подумал, что неплохо было бы все прояснить. Тексты песни на альбоме в этом духе. В конце эта песня Nobody’s Home была адресована моей семье, моим родителям, и я хотел написать именно то, что я чувствовал на тот момент. Так я и сделал.
- Понятно. И все же, человек, так сильно ненавидевший возвращаться домой, теперь благодарен своей семье.
Taka: Да.
- Как так?
Taka: Сейчас я очень доволен. Доволен, что в группе нас четверо. Если бы было пять че-ловек, я бы не был так доволен. Я рад, что не сдался. Я доставил родителям много неприятностей, и естественно, я теперь должен извиниться перед ними. Конечно, я думал «Спасибо за то, что дали мне жизнь» - и это было очень важной вещью.
- Ясно. Получается, если бы в то время Вы возвращались домой и не испытывали ненависти к семье, Вы не были бы довольны в конце. Так?
Taka: Возможно, что и так. Возможно, что чего-то не хватало. Хотя я не знаю чего.
- Вы начали жить один, а затем сформировались ONE OK ROCK, и началась жизнь в группе, верно? Вы всегда шли по жизни уверенно, но Вся ваша жизнь переключилась на группу.
Taka: Да.
- Вы хорошо проводили время, веселились, а потом все это внезапно исчезло?
Taka: Да. Хотя, я много веселился с группой. Любое веселье, кроме навязанного, не такое, как например, когда у нас есть свободное время. В этом плане я люблю группу. В действительности, это интересно.
- Что для Вас интересного в плане группы?
Taka: Благодаря группе я сильно вырос. Я присоединился к группе, и сам факт, что требовался такой человек, как я, был невозможен. Не смотря на то, что меня критиковали. Если ты делаешь как надо то, что хочешь делать, собираешь группу с людьми, которые тебе нравятся, живешь нормальной и честной жизнью, такие люди нуждаются в тебе. Та-кого рода чувство было невозможно.
- Угу.
Taka: Именно поэтому мне кажется, что у любого человека есть чувство времени. Быть честным и быть эгоистом – разные вещи. Когда я был подростком, наверное, я был просто эгоистом и зависел от других людей. Взрослея, честно делая то, что я хочу – это уже не эгоизм. Я верю, что во мне есть доказательство того, что важно жить и делать то, что тебе нравится в жизни.
- Кстати, будучи в ONE OK ROCK, случилось ли что-нибудь хорошее?
Taka: Во-первых, я очень счастлив, что есть люди, которые говорят, что им нравится группа, в которой я играю, не смотря на то, что мы молодая группа. И я очень счастлив, что мои друзья говорят, что им нравится группа. И хоть они друзья, они говорят, что мы им нравятся.
- Разве это не в порядке в вещей?
Taka: Нет, нет, нет!
- Ненормально?
Taka: Нет, ненормально!
- Но если они друзья, разве они обычно не говорят, что им нравится группа, в которой играет их друг?
Taka: Нет, не говорят. Если им действительно нравится группа, они это скажут. Как пра-вило, они нас поддерживают. Они говорят «Парни, вы классные, правда!». Их слова делают меня счастливым. Ничего так не делает меня счастливым. Мне кажется, что мы будем стараться.
- Не хочу, чтобы прозвучало, как заключение, но благодаря группе, мы можем понять, как Вас любят.
Taka: Верно. Эта любовь огромна. И поэтому она до сих пор загадка для меня. У меня иногда даже бывают сомнения.
- По поводу чего?
Taka: Почему так много людей приходят на наши живые выступления, как например в Будокане или Йокогаме. Особенно если посмотреть на образы, это озадачивает. Когда я думаю о людях, которых не знаю, и они носят наши футболки, крича снаружи «Вуху!», это потрясающе. Про себя подумал «Это восхитительно!», хотя вслух ничего не сказал.
- (Смеется)
Taka: Каждый раз я смотрю на все это объективно. До этого мы редактировали DVD и, видя наших взбудораженных фанатов, мокрых после концерта, их глаза блестят, а сами говорят что-то вроде «ONE OK ROCK крутая группа!» и «Песни OOR подняли мне настроение!», и я думаю «Неужели это все мы?». Это делает меня счастливым.
- Но разве в интервью с группой ранее, Вы не сказали, что у Вас была уверенность, когда Вы собрали группу?
Taka: Да.
- Получается, что Вы не представляли себе когда-нибудь своих фанатов, которые ведут себя так?
Taka: Нет, не представлял.
- А, понятно.
Taka: Я ничего такого вообще не представлял. Я просто представлял сцены, где много людей, и сцены, где я выигрываю награды. Как будто стою на сцене, а все перед микрофоном и кричат «Ура!» (смеется).
- Хахаха.
Taka: Я часто представлял себе, как вхожу куда-нибудь и говорю что-то вроде «У нас получилось!». Но я совсем не представлял эмоции тех фанатов.
- Ясно. Вы не представляли, что группа окажется в жизнях других людей.
Taka: Я присоединился к группе уже в середине, но мы и подумать не могли, что наши песни станут чем-то таким. Мою жизнь никогда не меняла ни одна песня. И у меня нет любимых музыкантов.
- Правда? Мы даже не знаем, кто Ваши любимые музыканты.
Taka: У меня их нет. Хотя есть группы, которые я уважаю. Когда я говорю, что мне нравятся их песни, это не так. Странно, да?
- Почему именно так?
Taka: Самое лучшее – самому писать песни. Очевидно, что они главные. Я думал, что они лучшие, и что мы делали было классным…Да.
Часть 5- А было недавно что-то такое, не связанное с группой, с успехом ONE OK ROCK, что порадовало Вас?
Taka: Мм…Надо подумать. Порадовало? Многое… А! Я счастлив, что все в моей семьи стали независимыми. Младший брат нашел работу, а самый младший дебютировал с группой. Мама с папой занимаются своими делами, и кажется, что им не о чем больше беспокоиться на данный момент. Я очень рад этому.
- (Смеется) Стало спокойно, да?
Taka: В моей семье сейчас царит мир. Может быть, что-то и случится позже. Есть время, чтобы вкусно поесть и выпить с друзьями. А потом появляется, как это…популярность (смеется).
- Хахахахахахахаха!
Taka: Хахахахаха! На счет этого я очень счастлив. Иногда в чем-то признаваться.
- Это самое лучшее!
Taka: Правда? Точно. Я очень рад за брата.
- Ранее Вы сказали, что хотели, чтобы Вас любили, и, в сущности, вам нравится, чтобы за Вами ухаживал кто-то, так?
Taka: Да!
- Мне кажется, что нет ничего лучше, чем суметь сказать «Я счастлив».
Taka: (Смеется) Правда?
- Обычно люди говорят «Я хочу, чтобы тебе нравилась моя музыка». Конечно, это неправильно.
Taka: Да.
- И все же нельзя отрицать, что следуя этим словам, они говорят, что это их натура и им это идет. С другой стороны они используют это для приветствия, чтобы влиться в группу. Хотя мне кажется, это хорошо.
Taka: Да, но несчастных людей нет.
- Но уметь честно говорить себе «Я счастлив» полезно.
Taka: Это что-то новое. Мне кажется, что все так думают. Это интересно, не так ли? Чув-ство полной перемены. Типа «Ээ, так просто? И все?» (смеется). Вообще мы не создаем образ, и особо не появляемся на телевизионных шоу. Поначалу никто не знал кто мы такие. Считалось, что мы просто показываем людей. И только спустя какое-то время, когда имя группы засветилось, отношение людей к нам изменилось, и бывали случая, когда их реакцией было «Да ну?» (смеется).
- Хахахахаха.
Taka: Интересно, да? Люди действительно интересные! (смеется)
- (Смеется) Понятно. Вместо того чтобы думать «Подонки!», у Вас лишь мысль «Интересно».
Taka: Да, я так не думаю. Хотя, если это парень, он мне не понравится.
- (Смеется) А если девушка?
Taka: Тогда нормально (смеется).
- Если хорошенько послушать наш разговор до этого момента, я не могу представить Вас без группы.
Taka: Все так и есть! Недавно я передал свои чеки нашему менеджеру, но это была оплата одежду, еду и такси. Больше ничего.
- У Вас нет каких-то материальных желаний?
Taka: Да нет, наверное. В прошлом были. Я хотел отдельную комнату для записей песен, и отдельно комнату, чтобы поспать. Но такие вещи со временем становятся реальностью, когда ты взрослеешь, стараешься, упорно работаешь каждый день, или когда у группы дела идут хорошо, так?
- Да.
Taka: В последнее время мне такие вещи не нужны. Хотя я хочу студию сейчас только для нас. Чтобы там всегда было оборудование, и чтобы просто войти и сразу начать писать песни. Вот, что я больше всего хочу сейчас, что больше всего хочу именно из материальных вещей. Кроме этого мне больше ничего не надо.
- Вы часто говорите «Я хочу, чтобы мы стали обалденной группой!».
Taka: Да.
- Но это не значит, что Вам нужны деньги или какие-то вещи, верно?
Taka: Да, это не значит, что мне надо пятьсот миллионов йен. Что я хочу сейчас – моя очевидная цель на будущее. Например, я хочу поехать за границу. Когда я думаю о ны-нешней ситуации, мне хочется немного большего. Именно поэтому я не запрыгну сейчас в вертолет, не начну пить шампанское и не буду жить каждый день со словами «Вау!». Вовсе нет. На данный момент деньги нам нужны, чтобы осуществить мечту о студии, где мы могли бы спокойной записывать звук, оставлять инструменты и сочинять песни. Это было бы самым лучшим из нашей мечты. Мы вообще-то не хотим ездить в туры на вертолетах, или чтобы перед туром нам готовили только наши любимые вещи. Нам этого не надо. То есть, что-то подобное будет только мешать.
- Понятно.
Taka: Если мы и правда отправимся в мировой тур, может быть, я подумаю «Покупка частного самолета – моя мечта!». Но на данный момент мне это не нужно.
- Это было бы средство для достижения своей цели?
Taka: Да, да.
- То есть Вы хотите что-то подобное, но Вам не нужно что-то, что удовлетворит только Ваши желания?
Taka: Не нужно, мне это не нужно. Я сейчас вполне доволен тем, что у меня есть. На данном этапе жизни я вполне доволен (смеется).
- Хахаха.
Taka: Может быть, я слишком доволен. И потом, это место. Я хочу студию в будущем. Разве это не здорово? Для музыканта, иметь студию и писать песни. Это также доказательство успеха музыканта и сопровождается чувством покупки дома, и я хочу этого.
- Кстати, Вы из тех, кто хочет завести семью?
Taka: Сейчас?
- Ну, если не сейчас, то в будущем. Когда-нибудь, где-нибудь.
Taka: Ну, я не думаю об этом, но да, хочу. Хотя смогу ли я… Прямо сейчас я могу ска-зать, что это невозможно! Наверняка, жене будет тяжело.
- (Смеется) Да, ей определенно будет тяжело.
Taka: Именно поэтому, если найдется кто-то, кто по-настоящему сможет меня поддерживать, я сразу захочу жениться на ней.
- Вы рассказали нам половину своей жизни. Как Вы думаете, музыка ONE OK ROCK и Ваша жизнь как-то совпадают?
Taka: О, явно совпадают.
- Если так, то, может для Вас это комплексы, что Вы родились в благополучной семье, став вторым поколением, и дебютировали, как идол, но в результате благодаря этим условиям и появилась группа ONE OK ROCK.
Taka: Ммм, да.
- Есть несколько видов жажды рока. В одном случае рок рождается, когда ты пытаешься подняться из окружения, которое явно не самое благополучное, во втором случае, физически ты всем доволен, но чего-то не хватает, поэтому ты это ищешь. Если так прикинуть, то очевидно, что Вы относитесь к последней форме рока.
Taka: Ага.
- Мне кажется, что это тесно связано с музыкальностью группы.
Taka: Верно. Но все, что происходило до сегодняшнего дня, мои трудности окончены… В любом случае меня они мало волнуют сейчас. Мне часто говорили «Взлеты и падения – это трудно, да?». Я вовсе так не думаю. Я искренне благодарен. Я имею в виду, что именно благодаря всему этому у меня есть настоящее. В конце концов, это же Japan.
- Да.
Taka: Быть на обложке журнала. Невероятно, что я даю интервью один (смеется). Это Japan? Может, мое появление в журнале это тоже благодаря сегодняшнему мне.
- И последнее, если бы Вы заново родились, Вы бы хотели родиться собой?
Taka: Хотел бы я заново родиться? Ммм, это рискованно… Хотя может быть и нормально (смеется). Я все еще слишком доволен всем. Сейчас это забавно, но мне кажется, что во второй раз так уже не будет. Если я появлюсь на свет в той же жизни.
- Правда?
Taka: Может быть жизнь другого человека мне бы подошла. С другой стороны, если это будет жизнь, из-за которой возникнет желание умереть, возможно, мне захочется узнать каково это. Что-то вроде «Я так больше не могу». Если даже ненадолго я почувствовал бы каково это, я бы захотел выбраться из этого состояния, сделать все, что в моих силах и попытаться снова добиться успеха.
- Понятно. Было много тяжелых моментов, и все они, в сущности, были бурными и полны драмы, но я понимаю, что именно благодаря им у нас есть сегодняшний Така.
Taka: Точно. Понимаете, сейчас, самые веселые моменты для меня, когда я зависаю с друзьями и членами группы. Все остальное надоедает, но…это личное? Когда я пью только с друзьями, когда ем с членами группы, когда я с ними – самое веселое время для меня. А что касается записи, то нет больше тонких граней, и я хочу записывать звуки, которые мне нравятся. Меня не волнуют деньги. Меня не волнует время. И с таким настроем я хо-чу отправиться в мировой тур. Если бы я смог это сделать, это было бы самым лучшим для меня.
- Вы наверняка думаете «Я точно это сделаю!», да?
Taka: Да. Я точно это сделаю. Я точно хочу этого! Я хочу многого добиться. Это будет очень весело. Но! Это желание огромно… Я хочу поехать.
п.с.: поймала себя на мысле, что нравятся фото из этого журнала.
@музыка: Juli - Das gute Gefühl
@настроение: хочу есть (+_+)