The world is not in your books and maps. It’s out there!
- Работаешь переводчиком?
- Иногда приходится. Утомительная работа в моем возрасте, я все чаще стала от нее отказываться.
- А письменные переводы?
- Ими в основном и занимаюсь.
- Это надолго.
- Почему?
- В последнее время я тоже много перевожу. Затягивает.
Мама сказала:
- Мне кажется, ты для переводов не годишься.
- Потому что неаккуратная?
- Как сказать? Слишком слабая, вернее, слишком добрая - и потому сохраняешь структуру чужого языка, - сказала мама.
Болезненный вопрос, мне хотелось бы прервать этот разговор. "Перестань, перестань", - думала я.
- При переводе, как бы хладнокровно ты его не делала, тебе не удается отделиться от текста. Ты слишком чувствительна, Кадзами, и твои нервы непременно сдадут!
- Ты так думаешь?
- Я в этом уверена. И Сёдзи для этой работы тоже не годился.
- У тебя отличная память, - сказала я.
Мать кивнула - конечно же, она хорошо его помнила.
- Тому, кто слишком погружается в текст, трудно воссоздать его на другом языке! Так я считаю. А переводить книгу, которая не нравится, просто мука, - мама улыбнулась. - Вполне понимаю состояние Сёдзи. Я десятки лет перевожу и то, бывает, устаю. У переводчиков специфическая усталость!
...
- Чужому стилю следуешь как своему собственному, по многу часов в день проводишь с чужим сочинением, и тебе начинает казаться, что это ты его сам написал. Потом начинаешь мыслить синхронно автору. Иногда я так погружаюсь в его мысли, что перестаю им сопротивляться, и тогда перестаю понимать, где его мысли, а где мои, причем даже тогда, когда я уже не занимаюсь переводом. Если писатель является сильной личностью, перевод его произведений затягивает гораздо сильнее, чем обычное чтение!
- Даже профессионалов?
- Да.
- Иногда приходится. Утомительная работа в моем возрасте, я все чаще стала от нее отказываться.
- А письменные переводы?
- Ими в основном и занимаюсь.
- Это надолго.
- Почему?
- В последнее время я тоже много перевожу. Затягивает.
Мама сказала:
- Мне кажется, ты для переводов не годишься.
- Потому что неаккуратная?
- Как сказать? Слишком слабая, вернее, слишком добрая - и потому сохраняешь структуру чужого языка, - сказала мама.
Болезненный вопрос, мне хотелось бы прервать этот разговор. "Перестань, перестань", - думала я.
- При переводе, как бы хладнокровно ты его не делала, тебе не удается отделиться от текста. Ты слишком чувствительна, Кадзами, и твои нервы непременно сдадут!
- Ты так думаешь?
- Я в этом уверена. И Сёдзи для этой работы тоже не годился.
- У тебя отличная память, - сказала я.
Мать кивнула - конечно же, она хорошо его помнила.
- Тому, кто слишком погружается в текст, трудно воссоздать его на другом языке! Так я считаю. А переводить книгу, которая не нравится, просто мука, - мама улыбнулась. - Вполне понимаю состояние Сёдзи. Я десятки лет перевожу и то, бывает, устаю. У переводчиков специфическая усталость!
...
- Чужому стилю следуешь как своему собственному, по многу часов в день проводишь с чужим сочинением, и тебе начинает казаться, что это ты его сам написал. Потом начинаешь мыслить синхронно автору. Иногда я так погружаюсь в его мысли, что перестаю им сопротивляться, и тогда перестаю понимать, где его мысли, а где мои, причем даже тогда, когда я уже не занимаюсь переводом. Если писатель является сильной личностью, перевод его произведений затягивает гораздо сильнее, чем обычное чтение!
- Даже профессионалов?
- Да.
-
-
21.07.2012 в 00:42кстати, всегда хотела переводить художку.
-
-
21.07.2012 в 00:50-
-
21.07.2012 в 01:54